Грустная история

Война прошла, мир с германцем говорят…
Свадьбу с зазнобушкой справно справили. Всем селом после троицы домик в помощь собирали, всем большой поклон.......
 Зимой тавошней баньку срубил, бревнушки один к одному подобрал, сволоком за пять верст стаскивать пришлось, ошкурил зарубил, отца и деда добрым словом помянул…
 Щепы на баньку сосновой наколол, хоть отец и велел осиновой пользоваться, но сосна больно хорошая попалась, ствол ровный, обухом стукнешь, звенит, что колокол на троицу, да и лыка на лапти да корзины надрал сразу, сапог оно хорошо, но летом на сенокосе лапти, то полегчей будут…
 Доски на дровни будущие наколол, подсохнут обтешу, на саночки дерево наметил, следующей зимой брать буду…
 На огорожу жердь свез, выпас надо трем коровушкам, да и приплод скорось будет…
Кузнеца в деревне не осталось, погиб, к латвийцам идти не сруки, помощью собираться надо кузню править, да молодца делу кузнечному обучить, что знаю, а дали с суседней помощью, будет в селе кузнец…
ПОСТ великий душа радуется. Сброю коню почил, долго отслужит, дровни собрал новые, старые починил. Молодец справжный попался делу кузнечному обучаемый, с ним и болтов наковали, и гвоздей, ось выправили, колеса обковали, будет толк. Одна напасть сосед пьяница дедов закон не почитает, в пост не постится, революционером себя обзывает, чем семью свою кормить будет, давясь говорил с ним, нет в нем веры, да и уклад житейский не признает…
Весна. Огорожу справил, гвоздями выкованными сколотил, пасутся коровушки, телочка и бычок радость в доме. Зазнобушка на сносях вот-вот дите будет поберечь надобно, да хозяйство большое…
Первенец народился. Крепок статью, бабушка сказала нашего роду крепок, да ладен. Иваном  назвали, первенец же. Радоваться некогда сеять та садить надо…
Что за напасть на деревню, к соседу пьянице пришлые приехали, не сеют, не садят, водку брагу пьют, девок портить повадились та объявление по селу вывесили коллективизация говорят. Собрание собрали, комиссары приехали, много о них наслышаны боязно, о чего делать итить надобно. Долго говорили, не о чем, я все о посеве думаю время теряем, хозяйство дома…
Комиссары сказали скотину сдать, излишки зерна отдать, то что за пост сэкономлено, на еду в посевную, тоже отдать, кузню тоже отдать, как жить то дальше. Сидим вся родня собралась бабы плачут, а нам что мужикам привыкать всю жизнь обдирали, чуть-чуть вольно пожили, только-но добра нажили и опять все отдавай, но с земли дедовской уходить нельзя, могилки здесь родительские, жить надобно да и земелька без хозяина пропадет...
Председателем выбрали соседа пьяницу, все забрали, что в землю успел посеять то и осталось, коровушек, телочку, бычка, конячку  дедом дарованную, все…
Иван праздник пришел, сенокос начинается, слава богу лес кормит, грибочки есть, трохи припасов в амбарах ничего трудодни зарабатываем на «колхозной» земле. Работа привычная с утра до ночи тело ознобом пробирает, приятной истомой ломит. Работаем. Единственное плохо сосед председатель еще пуще водку пьет, за хозяйством у нас забранным не следит, коровушки чахнут поговорить бы с ним  надобно, по доброму, по-соседски. Поговорили, тепереча сами мужиками решаем, как хозяйствовать, по заветам дедовским, я ему лишь водка с брагой да показатели наверх…
Сын второй народился, Михаилом крестили. Пятый год прошел жизни колхозной, сработались миром, на трудодни много в этом году выдачи получилось. Амбар полный, и медок и маслице и пшеничка, да и солений в этом году бог миловал. Третий сын народился  Николаем нарекли в отца будет, я тоже третий в семье был. Опять беда пришла сосед по пьяному делу утонул, жил никак и помер ни дай господь, рыскали в омуте да и не нашли, даже похоронить нечего. Комиссары понаехали, две недели водку бражку пили, девок перепортили, стыдоба на всю округу. Опять собрание, мужики посмелей уже говорять,  давайте нашаго , хозяйственного, председателем ставить. Говорят Николай самый справжный в селе ему и быть председателем. Избрали, увезли, две недели хозяйствовать учили, да ничего были-б кости мясо нарастет…
Работаем, план выполняем, первые на районе мы. Здали все, что по разнарядке. Вызвали в район, сказали еще надо. Говорю нет люди с голода помрут, не по хозяйски это, не по дедовски. Опять две недели хозяйствовать учили, тяжко мужику на Руси жить стало, голод говорят везде. Собрались опять родней, бабы плачут, мужики молчат, тяжко всем на душе, а делать нечего, хуже чем раскулачивали…  Все забрали…
Зимой в лес никто не ходит, дело хозяйское не правится, мужики здоровые давясь с постели подняться не могут, на детей смотреть жалко. Не я ль здесь народом выбран, чтоб хозяйствование вести. Пошел в хлев трех колхозных коровушек, со слезми, зарезал, мясо поделил, та до каждой избы отнес…
Приехали ночью. Забрали. В конце деревни, еще один пьяница жил, я его со сторожей выгнал, воровал добро общее, накляузничал, хотя мясом его тоже не обделил. Били долго, что подписывал даже и не помню. Как теперь семья, кто сыновей делу хозяйскому научит, плотницкому, кузнечному, куда род пойдет, слабы еще, выдюжат ли.
Десять лет дали. Далеко в лес увезли, я так далеко еще и не ездил, но хоть в лесу дело привычное, топорик поправил, пилу навострил, тяжело…
Переболел сильно, грыжу заработал, война говорят была, много работать пришлось, как там мои, живы пишут, пишут не переживай…
Наконец-то дома. Дочка у меня, наша будет. Сыновья выросли, мужиков хозяйственных почти всех убило, как миром детям на свадьбу дом строить. Сыновья говорят, дед учил делу хозяйственному. Чувствую времени мало у меня осталось…
С пяти верст деревья стаскивал, коняку не дали сам тянул, сыновья помогали, но не давал я им, пусть пупок не рвут, отца хватит…
Три двора рубленных стоят, красавцы, за год управились, сыновья добрые выросли, толк будет. Жаль на свадьбе не удастся…
Кладбище деревенское на холме, красивое место статное, и деревня вся как на ладони, и сыновья под присмотром, та и дочурка растет. Не пропадет дело дедовское, будет кому уклад дедовский хранить, земельку обрабатывать и дело хозяйское передавать.