Молитва, сотворённая руками 2

Прошло сколько-то лет, и выросли все семеро сыновей, стали жениться. Шестерых отец наделил землей и скотиной, обделил лишь седьмого, Нестора, самого младшего и самого любимого.
- Тебя, Нестор, я отдам в ремесло. Нестор насупился и, хотел - было, перебить родителя, очень уж ему отцовское решение не по душе пришлось... Но тот продолжил:
- Сам посуди, Нестор, пахаря из тебя не выйдет.
- Но ты же видел, как я в поле трудился! – уронив слезу, взмолился младший сын.
- Видел! – согласился отец, - Слышал, как твоя душа вырваться хотела, вверх прыгнуть. Ведь глаза пахаря должны по кругу ходить, как и сама его жизнь, колесом катится, от весны к весне, а твои всегда кверху взлетают, что птицы небесные!
- Прости, отец… - вымолвил сын.
- Что прощать? Это не вина твоя, и не беда, то тебе самим Господом дано, и тебе нести этот дар надобно, а не закапывать его в сундучке кованом. Потому и отдаю я тебя в артель к плотникам, к Елизару Михайлычу. Слыхал, небось, что все, что он срубит, никогда не гниет и не горит. Вот и учись! Усвоишь его премудрость, уважаемым человеком станешь, видал, как Елизар Михайлычу люди в ноги кланяются?!
Так и стал Нестор плотником. Первыми словами, которые сказал ему Елизар Михайлович, были: - Плотницкое ремесло – тайна тайная, премудрость глубокая. Ты ее постигнешь, если меня, старика, послушаешь. Вот ступай-ка в лес, найди высокую сосну. Постой под ней и прикинь, о чем мечтал бы ты, если бы был этой сосной, о чем бы плакал смоляными слезами. Нестор так и сделал. Целый день он простоял под сосной, наблюдая высокое Солнце, которое, как будто, затерялось в ее ветках. Мысли то и дело поднимались по стволу, прикасались к огненному шару, растворялись среди огня и света. Но потом он бросал свой мысленный взгляд дальше, и по его душе проходил невольный трепет, ибо Солнышко все еще было далеко, и зеленые лапы сосны качались бесконечно далеко от бездонной небесной чаши. Это порождало в ученике плотника такую отчаянную тоску, что печаль эта моментально стекала вниз, и застывала на дереве прозрачными пахучими каплями. - Ну что, понял ты дерево? – спросил вечером учитель, - Печальная у него судьба. Век к небесам растет, но небес никогда не тронет, так и засохнет, до них не дотянувшись. Вот если к душе дерева добавить душу человека, тогда, может, они вместе небеса и достанут. Поэтому завтра мы срубим ту сосну и построим из нее часовенку, и наша воля поможет воле древесной, а древесная воля – нашей воле.